— Стало быть, не удастся побывать внутри? — тяжело вздохнул Ясень. — Ехали, ехали… Что ж, давайте топать назад, успеть бы к ночи до Жмыха с конями добраться.
Древопас нахмурился, его потускневшие глаза несколько оживила обида: — Экие торопыги эти люди! Ради Брана впущу вас, а сам постою у входа. Смотрите, что хотите, берите, что сможете вынести, хум…
Древопас, гулко ступая по мосту приблизился к воротам, запустил узловатые пальцы в щель между створками и сводом и потянул на себя. Хрустнуло, заскрипело, и дубовые, окованные железными скрепами ворота начали медленно открываться.
— Ммм! — не сдержался Смурень: на них пахнуло сухой затхлостью и прелью.
— Свечи из мешков достаньте. — досадливо сказал Бран.
Были извлечены предусмотрительно заготовленные заранее восковые свечи длиной в локоть и толщиной в полпяди. Ясень зажёг фитили веточкой из костра и четверо друзей осторожно вошли внутрь.
— Жду здесь! — ухнул позади древопас.
— Учитель, — шёпотом спросил Ясень, — а как ты исхитрился столковаться с деревянным?
— Да всё просто. — грустно ответил Бран. — Рассказал ему про жизнь в Руни после «освобождения» её от Чёрной власти. О себе, о вас, о лешелюбах. Да и говорить-то много не потребовалось. Думаете, древопас не чувствует, что произошло с уничтожением главного Кольца? Их провели! Они наивно хотели уничтожения Кольца всевластья, сокрушения Чёрного Владыки. А исчезло само волшебство, закончился век дивных существ. Давно нет пламенных духов, вооруженных огненными плетями, исчезли огнедышащие змеи. Лешим-то что — сбежали себе за море на землю обетованную. А древопасы и мамлыны — неотвратимо вымирают…
Они шли по длинному тёмному помещению с дубовыми стенами и рядами полуоткрытых дверей слева и справа.
— Что там? — сунулся в одну из них Смурень. — Ступени вниз и вода!
— Ничего занятного, — рассеянно отмахнулся Бран, — бывшие погреба для продовольствия, тюрьма с клетками для узников, оружейные подвалы. Давно затоплены подземными водами.
— Всё тебе известно… — пробормотал Ясень.
— Во-первых, — не всё. Во-вторых, и сам бы мог легко догадаться. Чему же ещё там быть?
— А тут что такое? — удивилась Внята. — Полки в три яруса, столы, бочки.
— Черти жили целым отрядом. Не отвлекайтесь ребята, всё не то, нам нужны оружейни и книгохранилище. И свечи берегите, сквозняком потянуло.
Они поднялись по поскрипывающей лестнице в просторное круглое помещение с очагом посередине.
— Угрюмовато, конечно, но вполне прилично. — заметила Внята. — Странно, о кольценосцах сложено столько мрачных сказаний, что я себе представляла терем совсем по-другому.
— Я — тоже. — поддакнул Смурень. — Ржавые цепи, кровь и кости, плахи и пыточные снасти всё такое-прочее.
— Лешелюбские байки. — рассеяно ответил Бран. — Хотя да, в залитых подземельях, вероятно, всё имелось.
За их ногами медленно плыли сизые струйки потревоженной пыли, поднятой с дубового пола. Вокруг властвовала ватная тишь, давящая в уши. Стены, обшитые досками рунского клёна, были покрыты вязью каких-то письмен.
— Буквы наши, — озадаченно сказала Внята, — а написано что-то совсем нечитаемое. «Рун назг урду краг, букду урдым хаш дрогардаг»… Стихи?
— Заклинание на Чёрном языке. «Кольцо, дав князю Руни силу, его врагов сведёт в могилу…»
— Учитель, а ты не боишься произносить заклятья вслух?
— Чего опасаться? — в недоумении пожал плечами Бран. — Сгинули навечно без следа Кольца, их чародейная сила и их хозяева. Нет более волшебства в Нашем Мире. А если бы и было — кто я таков, чтобы волхвовать? Жабры коротки… Давайте-ка войдём вот сюда. Сдаётся мне, здесь — покои того самого князя. Видите, иссиня-чёрная дверь не то из камня, не то железная со знаком князя-кольценосца, одного из Девяти.
Некоторое время они рассматривали вырезанную на двери летучую мышь, раскинувшую крылья.
— Может не стоит туда… — нерешительно сказал Смурень. Казалось, Бран даже не расслышал.
— Никаких запоров нет. — сказал он. — Никто не мог преодолеть запретных наговоров, пока существовали Кольца. А теперь можно открыть одним пальцем.
— Ну, насчёт «одного пальца», это ты, пожалуй погорячился. — прокряхтел толкающий дверь Смурень. — А ну, подналяжем!
Не сразу подавшись усилиям всей четвёрки, дверь медленно и мягко распахнулась. Затрепетавшие огни свечей, казалось, хотели сорваться с фитилей и унестись прочь. Дрожащий свет озарил небольшую комнату с узкими бойницами. В комнате царил жуткий разгром, пол усеивали изодранные в лоскутья одеяния, черепки битых кувшинов и чашек, осколки цветного стекла. На бревенчатых стенах косо висели полусорванные и распоротые крест-накрест ковры, посредине стоял покосившийся большой коричневый стол, его отломанная ножка валялась рядом.
— Словно стадо бешеных быков впускали! — судорожно сглотнув, заметил Смурень. Бран неопределенно хмыкнул, поднёс свечу к косо торчащему в железном зажиме факелу. Совершенно неожиданно тот с треском разгорелся, стало значительно светлее.
— Зачем мы здесь? — прошептала Внята — Всюду беспорядок, разгром, запустение, всё пограблено, а что не взято — изничтожено.
— Не всё. — возразил Бран, оглядываясь. — Лешелюбская спесивая и мстительная природа выместила на беззащитной утвари свою ненависть к слугам Чёрного Властелина. Ломали и крушили, однако, вряд ли главное нашли.
Он внимательно огляделся: — Братья, а ну-ка проверьте там…